Модель структуры “триединога мозга". Триединая модель мозга Три системы мозга: вербальная vs невербальная коммуникация

Прочитано: 6 133

Да, у человека три мозга.

Это доказанный факт, о котором стоит знать.

Почему? Во-первых, это интересно. Во-вторых, это важно.

Три мозга – подарок длительной эволюции, позволивший выжить и стать теми, кто мы есть. Но также три блока мозга – это и сложная система взаимодействий, без понимания логики которой практически невозможно что-либо планировать, достигать и добиваться. Разве что только на интуитивном уровне.

Теория Пола Маклина: три мозга человека

Сначала общая информация.

В голове каждого человека есть трехслойный триединый мозг . Каждый новый уровень появлялся как следствие эволюции и привносил в поведение что-то новое и абсолютно уникальное. Все системы расположены одна над другой, то есть это не отделы и не полушария.

Скорее, оболочки.

Самая глубинная – маленькая по объему и старая по возрасту – оболочка рептильного мозга. Отвечает на выживание в глобальном смысле этого слова.

Второй слой – лимбическая система. Ей лет уже меньше, а зона воздействия на организм человека сильнее. В нее попадает весь эмоциональный спектр чувств – от любви до ненависти.

Заканчивает структуру триединого мозга человека неокортекс. Этот уровень делает нас мыслящими, разумными существами. Главными на этой планете.

Интересная выявлена закономерность: чем старше уровень мозга, тем сильнее его влияние на поведение и привычки, тем сложнее с ним бороться.

Важно. Все три структуру «живут» недружно. Они очень редко взаимодействуют между собой, чаще каждая «отстаивает» свои интересы.

Вот об этом и поговорим.

Рептильный мозг, р-комплекс, инстинкты

Рептильный мозг получил свое название, потому что в целостном сформированном виде существует сегодня у рептилий. Они не пошли дальше по цепочке эволюции, подарив ученым возможность для глобального анализа.

Рептилии обладают полным р-комплексом, деятельность которого направлена на выживания. Для этого нужно:

1. питаться;
2. размножаться;
3. защищаться – убегать или нападать.

Собственно, и все. Если извне никаких воздействий нет, а базовые инстинкты удовлетворены, рептилия будет находится в спячке или неподвижности.

Это огромный плюс для человека, у которого р-комплекс входит в три блока мозга. Почему? Потому что при нормальной жизнедеятельности этот слой мозг практически всегда находится в состоянии стазиса и не мешает.

В случае опасности, голода или появлении иных базовых потребностей просыпается и «митингует». После снова «спит».

Лимбическая система, л-комплекс, эмоции

Второй виток эволюции легко проследить у млекопитающих и птиц.

Вслед за эмоциями быстренько подтянулась потребность в социуме. Появились понятия «иерархия», «статус», «доминирование».

Желания лимбической системы оказывают влияние на все три отдела мозга.

Что хочет лимбика?

• Бесконечного комфорта!
• Хорошо и вкусно кушать.
• Интересно отдыхать.
• Постоянно радоваться.
• Наслаждаться жизнью.
• Любить.

Чем больше позитива, тем полноценнее реализуется л-комплекс. Тем счастливее человек. И это уже создает проблемы.

В общем поведенческом рисунке лимбика напоминает очень капризного ребенка. Она хочет только радоваться и развлекаться. Все, что ей не нравится и не приносит удовольствия, отторгается на сознательно-подсознательном уровне.

Слово «надо» лимбической системе не знакомо. Только слово «хочу»!

Неокортекс, новый мозг, разум

Мысли, суждения, способность к аналитике и прочие «плюшки» сознательного бытия есть у человека, дельфинов и некоторых приматов. За что отвечает новый, созданный эволюцией, уровень.

Если сравнивать все три системы мозга, то новой структуре отведено 85%. По объему много, но влияния это не добавляет.

Неокортекс с одной стороны возглавляет все три вида мозга и делает нас «человеками разумными», но при этом он находится в постоянной борьбе с эмоциями и р-комплексом.

Новый мозг хочет:

• развиваться;
• думать;
• анализировать;
• планировать;
• оценивать;
• сравнивать…

Но остальным системам – лимбике и рептилоидной части – этого не надо. Им нужно выжить и получить максимум наслаждений. Всё!

Три оболочки мозга: сложности

Три части мозга постоянно противостоят друг другу. Но больше всего с неокортексом борется лимбическая система.

Лимбика не хочет учиться, развиваться, планировать. Она хочет лежать на диване, кушать вкусную еду и наслаждаться легкими книгами.

А рептилоидный при таком раскладе просто спит. Опасности нет, еда есть – а больше ничего и не надо.

Именно с капризным ребенком – л-комплексом – приходится бороться, когда хочется:

• двигаться к целям;
• развиваться;
• планировать;
• достигать;

Вот с привычками, кстати, получается все хорошо. Если пережить протесты организма и мозга, то лимбика научится получать кайф от вновь приобретенного навыка и будет воспринимать его уже доброжелательно.

В этом и кроется весь секрет. Единый мозг – концепция три в одном – может взаимодействовать качественно, если позаботиться о комфорте каждой структуры.

Синхронизировать блоки и дать каждому уровню важные для него ощущения.

Если получается это сделать, то три блока головного мозга работаю как один. А человек попадает в «поток» и может достичь любых высот.

И еще очень важный момент: теория трех мозгов дает понимание, как контролировать эмоции и не впадать самопроизвольно в крайние состояния. То есть держать в узде гнев, ярость, стресс и даже избыточную радость. Об этом в следующих статьях.

Есть люди, которые верят в триединого Бога, а есть те, которые верят в триединый мозг. Одно другому, на самом деле, никак не противоречит. Скорее одно триединство невозможно без другого.

За годы педагогической практики мне приходилось слышать разные пояснения к тому, зачем человек собирается учить (или мучительно учит) английский. Даже без знания психологических и нейробиологических особенностей homo sapience можно было сделать предположения о том, какая мотивация более жизнеспособна. Информация о модели американского нейрофизиолога Пола Маклина, которая довольно широко сейчас известна как «триединая модель мозга» (triune brain ) многим моим собеседникам, в том числе подросткам, дает дополнительное понимание себя (часто радостное ощущение своей «нормальности»), большее знание об источниках своей мотивации, а значит большую способность с ней взаимодействовать. Эта метафорическая модель представляет мозг разделенным на три в разной степени взаимодействующие части. Конечно, она не является строгим отражением физиологической структуры человеческого мозга, как и выделение правого полушария как творческого, а левого — как логического, но в таком упрощенном виде мы можем получить представление о том, какие механизмы в каких ситуациях активизируются.

Рептильный мозг (р-комплекс) – то, что роднит нас с крокодилами и ящерицами. Он отвечает за жизнеобеспечение, защиту территории, сохранение и продолжение вида. Мы сознательно практически не регулируем эти процессы, они запускаются сами собой. Состояние аффекта, инстинктивный страх, в какой-то степени сильный стресс «обнажают» рептильные реакции. В контексте человеческого взаимодействия он предлагает нам ограниченный набор реакций: агрессию, спасение бегством, активизацию инстинкта размножения. Вопрос «Могу ли я это съесть?», к счастью, для человеческого общения уже не так актуален. Его слоган — «Бей, беги, замри».

Итак, если ящерки и лягушки могут воевать с себе подобными за территорию, то заботится о потомстве, оплакивать потерю сородича и переживать из-за отделения от стаи они точно не могут. Все это уже функции, присущие более развитому мозгу млекопитающих — лимбической системы. То, как рептильный мозг реагирует на стресс, получая информация из лимбической системы, может быть полезно исследовать в контексте подготовки и экзаменам.

Лимбическая система или эмоциональный мозг позволяют человеку испытывать эмоции, связанные с принадлежностью к группе, принятием/непринятием ей, статусом. Это также некая «картотека» обрывочных воспоминаний прошлого, где за каждым закреплена «бирочка» с определенным типом реагирования на даже смутно похожую ситуацию. Лимбика призвана обеспечивать безопасность и стабильность системы. Амигдала — часть цепочки — срабатывает как предохранитель. С одной стороны, она молниеносно оценивает ситуацию и посылая сигнал об опасности раньше, чем мы можем осмыслить ее логически. С другой, принцип «лучше перестраховаться и не влезать» существенно тормозит наше движение к целям и обучение, поскольку любая новая привычка, любой процесс освоения навыков сопряжен с изменениями, а изменения потенциально опасны.

Таким образом, страх публичного выступления на конференции на английском языке может вырасти из одного неприятного эпизода у доски в школьной жизни или чьей-то брошеной фразы. Из «картотеки» берется этот опыт и по принципу подобия переносится на иной контекст, в ситуацию, когда у человека совершенно другой уровень знаний, умений и навыков. Страх ошибки, который, в большинстве случаев, является причиной такого явления как «языковой барьер » — лимбическая реакция.

Знание о существовании такого механизма позволяет получить более глубокий взгляд на мотивацию. Например, если в ситуации «Меня беспокоит, что дети знают английский лучше меня. Давай я буду тоже учить, чтобы не отставать!» мы спросим себя, что здесь защищает наш мозг, может оказаться, что это ущемленное эго. Угрозу нашему эго мозг воспринимает так же, как угрозу физическому телу. Как вы думаете, чем полезно будет самому студенту и педагогу знать, что основная мотивация звучит как «Мне важно быть первой во всем и постоянно доказывать свое первенство в стае»? Насколько долговечна будет эта мотивация? Если мы выберем опираться на нее, то как мы сможем ее поддерживать? Если мы решим, что удовлетворить эту потребность можно другими способами более эффективно, то как это повлияет на эффективность обучения и на его необходимость?

Позитивные эмоции от принадлежности к сообществу усиливают эффект от групповых занятий иностранным языком, если в группе создана соответствующая доброжелательная атмосфера, не включающая защитные механизмы. Найти такую группу – дорогого стоит. Но, зная законы мозга, потенциальный студент при выборе наилучшего места обучения будет смотреть уже не только на советы третьих лиц и программу курса.

Каким образом мы-педагоги можем создать такой важный для человеческого существа эффект сообщества при индивидуальных занятиях? Каким образом обеспечивать для большинства учеников безопасное пространство в группе? Найти ответы на эти вопросы помогает неокортекс.

Неокортекс — структура мозга, отвечающая за высшую нервную деятельность, кора больших полушарий. Он позволяет нам говорить, мыслить образно абстрактно, систематизировать и анализировать, видеть взаимосвязи, творить, выстраивать образы будущего и генерировать идеи, ставить цели, устанавливать и следовать этическим нормам и морали и пр.

Ключи к обучению здесь, но и многие сложность тоже. Ведь человек способен придумывать и описывать то, чего нет. Результат – великие научные открытия и изобретения, а также наши ограничивающие убеждения о себе, своей способности/не способности что-то делать. Такого рода мысли находят подтверждение в «файлах» лимбической системы и не способствуют развитию.

Воля (способность пожертвовать сиюминутным удовольствием во имя большей цели) – также продукт неокортекса. Многим удобно верить в то, что если они идут «своим путем», найдут «правильную методику обучения», то все должно складываться само собой и даваться легко, а если приходится напрягаться, значит методика/педагог не те. Безусловно, роль учителя в создании оптимального учебного пространства и содержания важна, но его вклад, каким бы профессиональным он ни был – это не 100% гарантия результат. «Легкий» путь, это не когда само собой, а когда находится достаточно ресурсов для волевого поддержания системного процесса обучения. Коучинг помогает получить доступ к этим ресурсам через взаимодействие с неокортексом и лимбической системой посредством системных вопросов, схем и более логических инструментов ( , шкалы, ключевое о и пр), рисунки , налаживание контакта с телом, (стол менторов и , визуализация, 4 уровня восприятия, и пр). Саму модель триединого мозга и базовые техники мы подробно разбираем и обязательно практикуем в рамках тренинга « «.

Вам могло бы прийти в голову, что мотивация – это зверек, и его нужно выгуливать для хорошего самочувствия? Или она – инкрустированный ларец с драгоценностями, которые хочется примерять и носить? Или, например, что запоминать мешает кирпичная стена с рядом растущей березкой? А то, что на качество усвоения английского языка влияет чистота желудка (в прямом и переносном смысле)? Что наилучший способ возвращения английского в употребление – это как перекладывать песчинки на точных весах? Что какие-то слова и выражение запоминаются пальцами, и это как пушистый котенок, а другие желудком, и это как острый комок, третьи ушами или горлом, и каждый способ запоминания имеет свой образ, а значит и лучший способ системно пополнять словарный запас? Все эти уникальные индивидуальные метафоры открывают студенту и педагогу путь к самому эффективному обучению, когда из картинки, сгенерированной неокортексом с использованием информации лимбической системы, мы выходим на новый уровень понимания и выстраиваем систему действий, ему соответствующую.

И теперь, когда вы знаете это о человеческом мозге, как вы сможете это знание использовать для себя и своих учеников?

P.P.S. Интересно, что человек в состоянии алкогольного опьянения, может изъясняться на иностранном языке даже в том случае, если в трезвом уме считает, что не может двух слов связать. То же нередко происходит в стрессовой ситуации, когда возникает жизненная необходимость объясниться, пусть даже в стиле Эллочки Людоедки. Снимаются защитные механизмы мозга, и он действует в обход привычным представлениям о наших возможностях и ограничивающих установок. А если это так, значит можно и нужно искать способы находить ключи к себе в уравновешенном состоянии, постепенно поднимая тяжелые ворота, защищающие сокровища наш способностей, одно за другим.

На сегодняшний день известна так называемая триединая модель мозга (автор - нейрофизиолог Paul D.MacLean ). Она говорит о том, наш мозг состоит из 3-х последовательно насаженных друг на друга частей.

В основании лежит самый древний отдел мозга, называемый также "рептильным мозгом ". Его опоясывает лимбическая система , или так называемый "мозг млекопитающих " (или "эмоциональный мозг"). Третьей же, заключительной частью является кора больших полушарий или неокортекс .

Mозг человека сопоставим по размеру с кокосовым орехом, напоминает по форме грецкий орех, по цвету - сырую печень, а по консистенции замороженное сливочное масло.

Подобно своду собора, КОРА ГОЛОВНОГО МОЗГА возвышается над обоими полушариями. В переводе с латинского cortex означает "кора", она покрывает наш мозг. Эта "кожа" по толщине такая же как папиросная бумага. Кажется, будто она втиснута в пространство, слишком маленькое для размеров ее поверхности. Так и есть: если кору распрямить, она окажется размером с пеленку для младенца. По виду кора головного мозга напоминает скорлупу ореха. Углубления на поверхности коры называют бороздами, выпуклости - извилинами. Ландшафт, образуемый бороздами и извилинами, у разных людей слегка различается, но главные складки коры, подобно вертикальному углублению под носом, свойственны всем нам и используются в качестве ориентиров на этой "местности".

Каждое из полушарий разделено на четыре доли, границы между которыми отмечены складками. В самой задней части каждого полушария расположена затылочная доля , внизу сбоку, в районе уха - височная , вверху - теменная , а спереди - лобная .

• Затылочная доля состоит почти исключительно из отделов, обрабатывающих зрительную информацию.


• Теменная занимается в основном функциями, связанными с движением, ориентацией, расчетами и определенными формами узнавания.


• Височная занимается звуком, восприятием речи (обычно только в левом полушарии) и некоторыми аспектами памяти,


• Лобная доля ведает самыми сложными из функций мозга: мышлением, формированием понятий и планированием. Кроме того, лобные доли играют важную роль в сознательном переживании эмоций.

Если разрезать наш мозг на половинки по средней линии, отделив полушария друг от друга, мы увидим, что под корой располагается сложное скопление модулей: вздутий, трубок и камер. Некоторые из них можно уподобить по размеру и форме орешкам, виноградинам или насекомым. Каждый их модулей выполняет свою функцию или функции, а все модули связаны перекрещивающимися проводами аксонов. Большинство модулей окрашены в сероватый цвет, придаваемый им плотно упакованными телами нейронов. Однако связывающие их тяжи светлее, потому что покрыты оболочкой из белого вещества миелина, играющего роль изолятора, помогающего электрическим импульсам быстро распространяться по аксонам.

За исключением единственной структуры - эпифиза в глубине мозга, - каждый модуль мозга имеется у нас в 2-х экземплярах - по одному на каждое полушарие.

Самая заметная структура на внутренней поверхности каждой половинки разрезанного мозга - это изогнутая полоска белой ткани, называемая МОЗОЛИСТЫМ ТЕЛОМ . Мозолистое тело соединяет полушария друг с другом и играет роль моста, по которому в обе стороны постоянно передается информация, так что обычно полушария работают как единое целое.

А вот совокупность модулей, расположенных под мозолистым телом, называют ЛИМБИЧЕСКОЙ СИСТЕМОЙ (limbus — граница, край). Она окутывает верхнюю часть ствола головного мозга, будто поясом, образуя его край и именно поэтому называется "лимбической".

По виду лимбическая система похожа на скульптуру скорпиона, несущего сморщенное яйцо на спине. В эволюционном плане она древнее коры, самой древней структуры нашего мозга. Иногда ее называют еще "мозгом млекопитающих", исходя из представлений о том, что она впервые возникла у древних млекопитающих. Работа этой части мозга совершается бессознательно (это же касается и работы ствола мозга), но оказывает сильнейшее воздействие на наши ощущения: лимбическая система тесно связана с расположенной над ней осознающей корой и постоянно посылает туда информацию.

В лимбической системе рождаются эмоции, а так же большинство из многочисленных потребностей и побуждений, которые заставляют нас вести себя тем или иным образом, помогая нам увеличивать свои шансы на выживание (функции, которые некоторые ученые называют четырьмя "С": сражаться, съедать, спасаться и совокупляться).

Но у отдельных модулей лимбической системы есть немало других функций.

Клешня скорпиона, называемая МИНДАЛИНОЙ, а в других случаях миндалевидным телом (по-английски Amygdala ) , отвечает за формирование как отрицательных эмоций, таких как страх, так и положительных, например, удовольствия. Миндалевидное тело отвечает не только за эмоции, но и за воспоминания о них.

Нога, соединяющая клешню с телом скорпиона, называется ГИППОКАМП . Гиппокамп ("морской конек", сходство с которым можно заметить, только если посмотреть на этот орган в разрезе и напрячь воображение) превращает кратковременную память человека в долговременную.

Хвост скорпиона обвивает яйцеобразное образование, похожее на букву "С", как будто защищая его. Это яйцо - ТАЛАМУС , одна из самых активных частей мозга - нечто вроде ретрансляционной станции, обрабатывающей и распределяющей поступающую в нее информацию по соответствующим частям мозга для дальнейшей обработки.

Под таламусом располагается ГИПОТАЛАМУС , который вместе с гипофизом постоянно поправляет настройки нашего организма, поддерживая его в состоянии наилучшей приспособленности к окружающей среде.

Гипоталамус представляет собой группу ядер (скоплений нейронов), каждое из которых помогает управлять побуждениями и инстинктивными склонностями нашего организма. Это крошечная структура (ее вес составляет всего лишь около одной трехсотой от веса всего головного мозга), но она имеет огромное значение, и даже ничтожные нарушения в работе одного из входящих в ее состоав ядер могут приводить к серьезным физическим и психическим расстройствам.

Под лимбической системой расположена самая древняя нейроструктура - СТВОЛ МОЗГА или так называемый "МОЗГ РЕПТИЛИЙ ". Она возникла более полумиллиарда лет назад и довольно похожа на весь головной мозг современных рептилий.

Ствол образован нервами, идущими от тела через позвоночник и передающими информацию о разных частях организма в головной мозг.

Если посмотреть на любой участок мозга при большом увеличении, можно увидеть плотную сеть клеток. Большинство из них - глиальные клетки, сравнительно просто выглядящие структуры, основная функция которых состоит в склеивании всей конструкции и поддержании ее физической целостности. Глиальные клетки также играют определенную роль в усилении или синхронизации электрической активности в мозге: например, они могут усиливать боль, как при воспалении седалищного нерва, возбуждая нейроны, передающие болевые сигналы.

Клетки, непосредственно создающие активность мозга,- это нейроны (примерно десятая часть от общего числа клеток головного мозга), приспособленные для передачи друг другу электрических сигналов.


Среди нейронов есть длинные и тонкие, посылающие единственный нитевидный отросток в дальние уголки организма, есть звездчатые, тянущиеся во все стороны, а есть несущие густо ветвящиеся венцы, напоминающие нелепо разросшиеся оленьи рога.
Каждый нейрон связан с множеством - до десяти тысяч - других нейронов.
Эта связь осуществляется через отростки двух типов: аксоны , по которым сигналы поступают от тела клетки, и дендриты , по которым клетка получает водящую информацию.
При еще большем увеличении можно увидеть крошечную щель, отделяющую каждый дендрит от соприкасающегося с ним аксона. Участки таких соприкосновений называют синапсами . Чтобы через синапс прошел электрический сигнал, аксон, по которому поступает этот сигнал, выделяет в синаптическую щель особые вещества - нейромедиаторы. Среди нейромедиаторов есть и делающие клетку, на которую они передают сигнал, менее активной, но есть и вызывающие ее возбуждение, так что возникающие в результате работы множества возбуждающих синапсов цепные реакции обеспечивают одновременную активизацию миллионов связанных друг с другом клеток мозга.
Процессы, происходящие в мозге с клетками и молекулами, лежат в основе нашей психической жизни, и именно за счет манипуляций с такими процессами работают самые впечатляющие физические методы психотерапии.
Так, антидепрессанты воздействуют на нейромедиаторы, обычно усиливая действие тех, которые относятся к группе аминов: серотонина, дофамина и норадреналина.

Из книги Риты Картер "Как работает мозг".

Случайно отыскал, роясь в поисках картинок:

СТРУКТУРА И ФУНКЦИИ ТРЕХСЛОЙНОГО МОЗГА

В течение десятилетий невролог Пол МакЛин был главой Департамента эволюции и поведения мозга в Государственном институте здоровья - одном из лучших исследовательских центров нашего времени. Его выдающиеся исследования растянулись на шестьдесят лет. Еще в 1997 году он продолжал издавать блестящие работы. Работа МакЛина частично основана на умении распознать поразительное сходство между тремя нервными системами в нашей голове и структурой мозга трех основных животных групп в истории эволюции: рептилиями и млекопитающими, новыми и древними. Более полувека он со своими сотрудниками прослеживал это сходство и выявил, каким образом каждая из наших нервных систем несет в себе схему потенциальных возможностей, способностей и навыков, развитых в каждый из эволюционных периодов.

Природа никогда не бросает ту или иную функционирующую систему: на старой основе она выстраивает новую, более сложную и более эффективную. Кажется, будто природа создавала каждый новый, эволюционировавший вариант мозга, чтобы исправить ошибки прежней системы или же расширить её возможности. К трем унаследованным от прежних нервным схемам добавляются, в силу постоянно меняющихся условий жизненной среды, новые, что является причиной чрезвычайно высокого уровня приспособляемости человека. Поразительные различия трех нервных систем мозга делают наше наследие и благом, и проклятием. Интегрированные, эти три системы открывают нам бесконечные возможности, а именно возможность развиться и преодолеть все преграды и ограничения. Но когда это взаимодействие систем теряет эффективность, сознание человека становится похожим на дом, расколотый изнутри, а его поведение напоминает абсурдную гражданскую войну, в ходе которой человек становится собственным злейшим врагом.

Рисунок 1. Любезно предоставлен фондом "Прикоснись к будущему"

В конце этой главы мы рассмотрим структуру эволюционировавшего мозга в том виде, как его идентифицировал и исследовал МакЛин, сосредоточившись на действии этих частей во время их совместной или самостоятельной работы.

Исследователи нервной системы изначально разделили мозг человека просто на лобные и задние доли - и поныне приемлемое описание. Затылочная часть - это мозг рептилии (в системе МакЛина именуемый Р-системой). Он состоит из сенсорно-моторной системы - спинного мозга, широкой сети нервных окончаний тела и первичной нервной системы сердца. Лобные доли мозга состоят из мозга древних млекопитающих и мозга новых (коры головного мозга).

Перед тем как перейти к обсуждению того, каким образом человеческий мозг развился до своего нынешнего состояния и стал функционировать как единое целое, опишем вкратце первые три части. Мозг человека, состоящий из четырех частей, включает в себя переднюю часть коры головного мозга, история развития которой требует отдельной главы - а именно, второй.

Теория триединого мозга

Если зажать большой палец остальными четырьмя, у вас получится «подручная» модель мозга . Лицо в этом случае будет со стороны костяшек, а затылок — на тыльной стороне ладони. Запястье выполняет функцию спинного мозга, проходящего внутри позвоночника; поверх него располагается головной мозг. Если разжать все пальцы, то внутренний ствол головного мозга будет прямо на ладони. Загнув большой палец обратно, вы увидите примерное расположение лимбической доли (в идеале для симметричности модели у нас должно быть два больших пальца, слева и справа). Теперь сожмите четыре пальца в кулак, и у вас появится кора.

Эти три участка — ствол, лимбическая доля и кора — составляют так называемый триединый мозг, уровни которого последовательно развивались в ходе эволюции. Интеграция мозговой деятельности по меньшей мере подразумевает объединение активности этих трёх участков. Поскольку они расположены один над другим, это называют вертикальной интеграцией. Мозг поделён на левое и правое полушария, поэтому нейронная интеграция требует объединения их функций. Это можно считать горизонтальной, или двусторонней, интеграцией.

Сотни миллионов лет назад ствол представлял из себя то, что некоторые называют мозгом рептилии. Ствол получает сигналы от тела и отправляет их обратно, тем самым регулируя базовые процессы жизнедеятельности, например работу сердца и лёгких. Он также обусловливает запас энергии участков мозга, расположенных выше, — лимбической доли и коры головного мозга. Ствол напрямую контролирует состояние возбуждения, определяя, например, голодны мы или сыты, испытываем сексуальное желание или удовлетворение, спим или бодрствуем.

На схеме головного мозга в боковой плоскости показаны основные участки мозга: ствол, лимбические структуры (с миндалевидным телом и гиппокампом), кора (с медиальным префронтальным участком). Не видна вентромедиальная префронтальная кора.

Нейронные кластеры в стволе также включаются в работу, когда определённые внешние условия требуют быстрого распределения энергии в теле и головном мозге. Так называемый набор реакций «бей — беги — замри» отвечает за выживание в опасных ситуациях. Работающий параллельно с оценивающими процессами лимбического и распложенных выше участков мозга, ствол оценивает, как нам ответить на опасность: мобилизовать энергию для борьбы или бегства или беспомощно замереть и капитулировать. Однако независимо от выбранной реакции включённый режим выживания затрудняет, если не полностью блокирует, способность быть открытыми и восприимчивыми к другим. Поэтому для для избавления от ментальных ловушек, в которых мы иногда застреваем, нужно снижать скорость реакции.

Ствол составляет основу так называемых мотивационных систем, помогающих нам удовлетворять базовые потребности в еде, продолжении рода, безопасности и наличии убежища. Когда у вас возникает сильная потребность в определённом поведении, весьма вероятно, что это ствол мозга вместе с лимбической долей побуждает вас к действию.

2. Лимбические структуры

Лимбическая доля расположена глубоко внутри мозга, примерно там, где на нашей «подручной» модели находится большой палец. Она сформировалась около двухсот миллионов лет назад одновременно с появлением первых млекопитающих. «Мозг древних млекопитающих» (старая кора) работает в тесном контакте со стволом и всем нашим телом, формируя не только основные желания, но и эмоции. Мы испытываем определённое значимое чувство в какой-то момент, потому что наши лимбические структуры оценивают текущую ситуацию. «Это хорошо или плохо?» — вот основной вопрос, на который отвечает лимбическая доля. Мы тянемся к хорошему и держимся подальше от плохого. Таким образом, лимбические структуры помогают нам создавать «эмоции», провоцирующие движение, мотивирующие нас действовать в соответствии с тем смыслом, который мы приписываем происходящему в конкретное время.

Лимбическая доля играет ключевую роль в наших эмоциональных привязанностях и в том, как мы выстраиваем отношения с людьми. Если вы когда-нибудь держали дома рыбок, лягушек или ящериц, то знаете, что, в отличие от млекопитающих, они не испытывают привязанности к своим хозяевам и друг к другу. Между тем у крыс, кошек и собак присутствует характерная для млекопитающих лимбическая система. Эмоциональная привязанность — это то, что характеризует их и нас с вами. Мы буквально созданы, чтобы вступать в контакт друг с другом — благодаря нашим предкам, млекопитающим.

Лимбическая система выполняет важную регулирующую функцию посредством гипоталамуса — главного эндокринного центра управления. Через гипофиз гипоталамус отправляет и получает гормоны, оказывая особое влияние на половые органы, щитовидную и надпочечную железы. Например, во время стресса выделяется гормон, стимулирующий надпочечные железы на выработку кортизола, который мобилизует энергию и приводит метаболизм в состояние повышенной боевой готовности, чтобы справиться с ситуацией. Такой реакцией легко управлять при кратковременном стрессе, но она превращается в проблему в долгосрочной перспективе. Когда мы сталкиваемся с вопросом, который не в состоянии адекватно разрешить, уровень кортизола становится хронически повышенным. В частности, травматичный опыт может привести к повышенной чувствительности лимбических структур, и в результате даже мелкий стресс будет провоцировать повышение уровня кортизола, ещё больше усложняя повседневную жизнь перенёсшего психологическую травму человека. Высокий уровень кортизола токсичен для развивающегося мозга и нарушает нормальный процесс роста и функционирования нервной ткани. Излишне реактивную лимбическую систему необходимо смягчать, чтобы уравновесить эмоциональный фон и ослабить вредное воздействие хронического стресса.

Лимбическая доля также способствует формированию различных типов памяти: запоминания фактов, конкретного опыта и эмоций, делающих его более красочным. По обе стороны от центральной части гипоталамуса и гипофиза расположены два особенных кластера нейронов: миндалевидное тело и гиппокамп. Миндалевидное тело играет важную роль в реакции страха. (Хотя некоторые авторы приписывают все эмоции миндалевидному телу, согласно самым последним исследованиям, наше общее состояние определяется лимбической системой, корой, а также стволом головного мозга и всем организмом.)

Миндалевидное тело провоцирует мгновенную реакцию в целях выживания. Эмоциональное состояние может побудить нас к действию неосознанно и тем самым спасти нам жизнь или же спровоцировать на поступки, о которых позднее мы сильно пожалеем. Чтобы начать осмысливать собственные чувства — специально уделять им внимание и понимать их, — нам нужно объединить эти эмоциональные состояния, формируемые в подкорковых структурах, с корой нашего мозга.

Наконец мы добрались до гиппокампа — кластера нейронов , напоминающего по форме морского конька и функционирующего как «сборщик мозаики». Он соединяет удалённые друг от друга участки мозга: от перцептивных систем к хранилищу фактов и языковым центрам. Интеграция импульсов превращает наши ежесекундные впечатления в воспоминания.

Гиппокамп постепенно развивается в раннем детстве, и в нём на протяжении всей жизни формируются новые связи и нейроны. По мере того как мы взрослеем, гиппокамп вплетает базовые формы эмоциональной и перцептивной памяти в фактические и автобиографические воспоминания, что позволяет нам, например, поведать кому-то о каком-то происшествии. Однако эта способность рассказывать истории, присущая только людям, также зависит от развития самой верхней части мозга — коры.

Внешним слоем головного мозга является кора, примерно как у дерева. Её иногда называют неокортексом, или новой корой, поскольку она начала стремительно развиваться с появлением приматов, в частности людей. Кора генерирует менее простые паттерны импульсов, представляющие трёхмерный мир за пределами функций организма и реакций выживания, за которые отвечают расположенные глубже подкорковые участки. Более сложная фронтальная часть коры позволяет нам иметь идеи и концепции и создавать «майндсайт-карты», благодаря которым мы заглядываем в собственный внутренний мир. Так, например, в лобной области коры возникают паттерны импульсов, представляющие её собственные репрезентации. Другими словами, она даёт нам возможность думать о мыслительном процессе. Хорошая новость состоит в том, что за счёт этого люди могут разнообразить свой процесс мышления: воображать, по-новому комбинировать факты и опыт, творить. Однако есть и оборотная сторона медали: иногда эти способности заставляют нас думать слишком много. Насколько известно, никакой другой биологический вид не способен представлять свои собственные нейронные репрезентации. Возможно, это одна из причин, по которой мы иногда называем себя невротиками.

Кора покрыта извилистыми бороздами, которые учёные разделили на участки — доли. На нашей «подручной» модели задний участок коры проходит от второй костяшки (если считать от кончиков пальцев) до тыльной стороны ладони и включает затылочную, теменную и височную доли. Задняя часть коры — это своеобразный «картограф» нашего физического опыта, формирующий восприятие внешнего мира при помощи пяти органов чувств и отслеживающий расположение и перемещение нашего тела в пространстве через восприятие осязания и движения. Если вы научились пользоваться каким-то предметом — молотком, бейсбольной битой или автомобилем, — возможно, вы помните тот волшебный момент, когда вас покинула первоначальная неловкость. Перцептивные функции задней части коры на удивление адаптивны: они внедрили этот объект в вашу телесную «карту», чтобы он ощущался мозгом как продолжение вашего тела. За счёт этого мы можем быстро ездить по скоростным дорогам, парковаться на узкой улице и использовать скальпель с большой точностью.

Если снова взглянуть на нашу «подручную» модель мозга, то передняя часть коры, или лобная доля, простирается от кончиков пальцев до второй костяшки. Эта область эволюционировала в эпоху приматов и наиболее развита у людей. Двигаясь от затылка к лобной доле, мы впервые встречаемся с «двигательной полосой», контролирующей произвольно сокращающиеся мышцы. Мышцы ног, рук, кистей, пальцев и лица управляются отдельными группами нейронов. Мышцы соединяются со спинным мозгом, где они пересекаются и меняют своё положение, поэтому мышцы на правой стороне тела активируются левой двигательной зоной мозга. (Такое же пересечение действует для осязания: за него отвечает участок ближе к затылочной части, в зоне теменной доли, которая называется соматосенсорной полосой.) Вернувшись обратно к лобной доле и продвинувшись чуть вперёд, мы увидим область, называемую премоторной полосой. Она соединена с физическим миром и позволяет нам взаимодействовать с окружающей средой: мы планируем наши движения.

Итак, ствол головного мозга отвечает за функции тела и выживание, лимбическая система — за эмоции и оценку, задняя часть коры — за перцептивные процессы, а задняя часть лобной доли — за двигательную активность.

Переместимся по нашей модели к области от первых костяшек до кончиков пальцев. Здесь, прямо за лобной костью, расположена префронтальная кора, хорошо развитая только у людей. Мы перемещаемся за пределы восприятия окружающего мира и движения тела в другую область реальности, конструируемую нейронами.

Мы переходим к более абстрактным и символическим формам информационного потока, которые отличают нас как биологический вид. В этой префронтальной области создаются репрезентации таких понятий, как время, самоощущение и моральные суждения. Здесь же мы составляем наши «майндсайт-карты».

Взгляните ещё раз на модель мозга. Два крайних пальца представляют собой боковой участок префронтальной коры, участвующей в формировании осознаваемого человеком фокуса внимания. Располагая что-то у себя «перед глазами», вы связываете активность в этой области с активностью в других зонах мозга, например с постоянным визуальным восприятием затылочной доли. (Когда мы воспроизводим изображение по памяти, у нас активируется похожий участок затылочной доли.)

На третьем рисунке видно расположение участков медиальной префронтальной коры, куда входят срединный и вентральный участки префронтальной коры, орбитофронтальная кора и передняя поясная кора обоих полушарий. Мозолистое тело соединяет два полушария.

Теперь давайте рассмотрим медиальную префронтальную кору, представленную на нашей модели ногтем среднего пальца. Этот участок выполняет важные регуляторные функции — от контроля процессов жизнедеятельности до вынесения моральных суждений.

Почему же медиальная префронтальная кора так важна для выполнения этих необходимых для здоровой жизни задач? Если разжать пальцы и снова сжать их, мы увидим анатомическую уникальность этого участка: он соединяет всё. Обратите внимание, как средний палец лежит на верхней части лимбической системы (большой палец), касается ствола (ладонь) и напрямую соединяется с корой (пальцы). Так, медиальная префронтальная кора в буквальном смысле находится на расстоянии одного синапса от нейронов коры, лимбической доли и ствола. У неё даже имеются функциональные пути, соединяющие её с социальным миром.

Медиальная префронтальная кора создаёт связи между следующими отдалёнными друг от друга и разрозненными участками мозга: корой, лимбическими системами, стволом внутри черепа, а также внутренней нервной системой нашего тела. Она также связывает сигналы из всех этих областей с сигналами, которые мы отправляем в наш социальный мир и получаем оттуда. Поскольку префронтальная кора помогает координировать и уравновешивать паттерны импульсов из всех этих участков, она выполняет важнейшую интегративную функцию.

Использованные материалы:

Дэниел Сигел «Майндсайт. Новая наука личной трансформации»